Рецензия на фильм «Матрица: Воскрешение» («Матрица 4»)
Киану Ривз и его побег из компьютерной игры

Помните ту легендарную историю, которая началась с того, что Лоренс Фишберн предложил Киану Ривзу выбрать между синей и красной таблетками? А помните, как затем последовала трилогия, что изменила мир научной фантастики и кино в общем? Более двадцати лет назад сестры Вачовски сняли три фильма, о которых тогда говорили все и все пытались расшифровать тот глубокий философский смысл, который вложили в них создательницы. Они отправили нас в мир «Матрицы», и мало кто остался прежним после путешествия туда вместе с Нео и Тринити. Трилогия казалась завершенным шедевром, как несколько лет назад Лана Вачовски, на этот раз уже без сестры Лилли, решила сделать свой «прыжок веры» и воскресить любимую историю на большом экране, что получила очень подходящее название «Матрица: Воскрешение». Но стоило ли в данном случае заниматься некромантией? Сейчас разберемся.

В первую очередь научно-фантастический экшен «Матрица: Воскрешение» рассчитана на ярых поклонников оригинальной трилогии, которые прекрасно разбираются в этом мире и его мифологии, но при этом есть очень большой шанс (судя по оценкам фильма на разных сайтах), что именно их это кино может разочаровать больше всего. Ведь даже до выхода фантастики «Матрица: Воскрешение» было ясно, что она не сможет стать такой же революционной и культовой, как трилогия, поскольку такого просто никогда не бывает. С одной стороны мы очень хотим вновь увидеть любимых актеров в образах любимых героев на большом экране, а с другой – будем потом весь фильм придираться к мелочам и сравнивать с оригиналом, разумеется, не в пользу очередного сиквела. Так что главный совет: отбросьте все свои завышенные ожидания, поскольку «Матрица: Воскрешение» уж точно не является началом новой культовой трилогии, а, скорее, данью ностальгии по оригинальной «Матрице».

Будем откровенны, мы все идем в кино на четвертую «Матрицу» по двум главным причинам: Киану Ривз в образе Нео и Кэрри-Энн Мосс в образе Тринити. А третья причина – увидеть их долгожданное воссоединение и как они вновь сражаются бок о бок за свободу мысли и разума с коварной системой, придуманной машинами. И вот здесь Вачовски немного прогадала, поскольку до встречи с тем самым Нео, которого мы знаем и любим, который эпично уворачивался от пуль, здесь минимум проходит полтора часа фильма, а в его первой половине наш Нео напоминает и вовсе человека во время локдауна, когда его дни идут по кругу, и он не выходит за рамки своего налаженного алгоритма. Он вновь застрял в «Матрице», напоминающей теперь скучную версию компьютерной игры «Sims», и является не «избранным» Нео, а Томасом Андерсоном, разработчиком игры «Матрица», которая стала в его выдуманном мире очень популярной. Глядя на Томаса, сразу вспоминается мем «грустный Киану», поскольку именно таким здесь он и выступает.

Что же случилось с Тринити? Теперь ее зовут Тиффани, и она проживает в мире «Матрицы» свой «День сурка», застряв в скучной семейной жизни с тремя детьми и мужем-надзирателем, которые манипулируют ее эмоциями и заставляют ее сомневаться в своих силах. Но где-то в глубине своего сознания Тринити знает, что это не ее судьба, что когда-то – в прошлой жизни – она спасала мир вместе с Нео. Вот только, увы, хотя в «Матрице» именно Тринити четче ощущает себя не на своем месте, тогда как Нео полностью перенял на себя жизнь Томаса, угадайте, кто выбирается оттуда первым. А их отношения в четвертом фильме больше напоминают роман на расстоянии, чем «двое против системы», как было раньше. И если у Нео все еще центральная роль, хотя он выглядит уж очень уставшим, будто и правда постарел на 60 лет, то у Тринити преступно мало экранного времени, и назвать ее главной героиней можно лишь потому, что она была таковой в трилогии. Что весьма несправедливо, поскольку Мосс еще способна на многое, а ее Тринити здесь сводят до стереотипной роли «девушки в беде, которую нужно спасать».

Нео и Тринити являются не единственными персонажами трилогии, которых воскрешают в новой «Матрице», но большинство знакомых героев появляются уже с новыми лицами. А это, как вы понимаете, уже не то, как бы ни старались новые актеры. За исключением разве что Морфеуса, которого в этот раз круто воплотил Яхья Абдул-Матин II (он же Черный манта в «Аквамене»). Он и его шикарные костюмы – один из лучших моментов фильма «Матрица: Воскрешение». Хотя, Фишберн, тебя определенно не хватало. А из новых персонажей сложно не полюбить капитана Багз, которую сыграла Джессика Хенвик из сериалов «Игра престолов» и «Железный кулак». Для нее такая bad-ass, то есть надирающая зад роль – это большой прыжок вверх по карьерной лестнице, и она его определенно заслужила. И, поскольку у нее экранного времени гораздо больше, чем у Тиффани/Тринити, то ее даже можно считать неофициальной главной героиней четвертой «Матрицы».

Очень сложно давать оценку такому фильму, как «Матрица: Воскрешение», поскольку ожидания велики, как велико и наследие трилогии, которому очень сложно соответствовать. Конечно, хотелось бы, чтобы это был тот случай, когда любимых героев возвращают на большой экран для эпического приключения, которое просто должно быть рассказано, но чаще всего все оборачивается разочарованием, как в случае четвертого «Индианы Джонса» или бесконечных сиквелов франшизы «Терминатор», где в последних фильмах то и дело пересказывают старую историю на новый лад. Трилогия сполна раскрыла идею Вачовских о выборе между двумя мирами – реальным, но суровым, или фальшивым, но с приятной иллюзией для разума. И о том, есть ли у нас вообще этот самый выбор, или же все предопределено заранее судьбой, которой мы следуем, каждый раз оказавшись на раздорожье. Этим мысли и идеи повторяет и четвертая «Матрица», но она не предлагает ничего нового. Так что не ждите нового «порно для мозгов», как называют «Матрицу» разработчики игр из компании Томаса/Нео в выдуманном мире.

Конечно, можно с этим поспорить, ведь в фильме присутствуют сцены, что рассуждают о наследии «Матрицы» и ее героев, а также сцены, в которых разработчики игры, что создал Томас/Нео, планируют создать сиквел к трилогии, то есть получается какая-то «Матрица в квадрате», ведь озвучивает сюжет реального мира, причем не мира Нео и Тринити, а нашего, но подобным уже давно занимается франшиза «Форсаж», которая частенько разрушает «четвертую стену» и обращает внимание зрителя на безумность своих же трюков и сюжетных поворотов, так что вряд ли здесь «Матрица: Воскрешение» является каким-то первопроходцем. А также при просмотре возникает такое чувство, что эта история гораздо лучше бы смотрелась отдельным фильмом вне трилогии «Матрица» с совершенно другими персонажами и актерами. Тогда на фильм бы не давило огромное наследие трилогии, и у зрителей не было бы завышенных ожиданий. Но если вы не против излишней ностальгии и сентиментальности и не ожидаете от новой «Матрицы» чего-то абсолютно нового и революционного в плане научной фантастики, то она вполне может вас развлечь.

Гораздо интереснее рассматривать новую «Матрицу» с точки зрения метафоры на трансгендерную идентичность, о чем в прошлом году поведала миру Лилли Вачовски. Как оказалось, что выбор между красной и синей таблеткам и переход из одного мира в другой являются аллегорией на изменение пола, которое пережили Вачовски уже после релиза трилогии «Матрица». Разумеется, что двадцать лет назад говорить об этом прямо было не принято, поэтому сестры перенесли свой опыт на большой экран с помощью очень сложных и запутанных научно-фантастических метафор, которые для большинства зрителей воспринимались весьма буквально – борьба между реальным и другим миром, в который героев «Матрицы» загоняют насильно. Но ее герои все равно борются за свою свободу быть теми, кем они есть, а не теми, кем их хочет видеть система, как себя и чувствовали Вачовски до своего перехода. И в фильме «Матрица: Воскрешение» эта метафора продолжается, ведь местами Нео и Тринити кажутся двумя частями одного целого, и они не могут быть счастливы, пока не объединятся и не будут в гармонии друг с другом, хотя весь мир против них. Все это определенно делает финал четвертого фильма гораздо поэтичнее, чем он может показаться на первый взгляд. Но и это, к сожалению, не спасает новую «Матрицу», сколько бы глубокого и скрытого смысла ей ни приписывай.

Сложные метафоры, вложенные режиссерами Вачовски, которые наверняка будут важными для трансгендерных людей, переживших такой переход в своей жизни, — это конечно хорошо и заставляет под новым углом посмотреть на эту культовую историю, но «Девушка из Дании» в этом плане определенно была проще к восприятию для большинства нетрансгендерных поклонников «Матрицы», ведь говорила об этом откровенно и прямо. А здесь, как ни крути, борьбу добра и зла, борьбу с системой и симуляцией жизни и борьбу людей за собственный выбор и свободу разума никто не отменял. И данные темы определенно выглядят слабовато на фоне любимой миллионами зрителей трилогии, которая изначально не нуждалась в воскрешении.