Редактор литературных шедевров
Сосредоточенный человек в шляпе, сидящий в поезде напротив вас. Он пробегает глазами строку за строкой очередной рукописи, которая оказалась на его рабочем столе, держа наготове красный карандаш, готовый безжалостно вычеркивать целые абзацы текста. Он – Макс Перкинс, редактор издательского дома Charles Scribner's Sons, что в Нью-Йорке. И в его руках – грядущий бестселлер, вышедший из-под пера Томаса Вулфа, для которого Перкинс вскоре станет лучшим другом...
Решив перекочевать на большой экран, британский театральный режиссер Майкл Грандадж предпочел свою первую кинокартину посвятить человеку, о котором мало кто из нас слышал, но благодаря которому в свет вышли такие литературные шедевры, как «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда и «Прощай, оружие!» Эрнеста Хемингуэя. Основываясь на сценарии Джона Логана, уже трижды номинированного на «Оскар», Грандадж раскрывает перед нами этого таинственного Макса Перкинса сквозь призму его дружбы с писателем Томасом Вулфом, которая повлияла не только на жизни обоих, но и оставила свой значимый след в литературном мире.
Выбрать на роль Макса Перкинса Колина Ферта было беспроигрышным вариантом, поскольку в начальном эпизоде, где он полностью погруженный в рукопись едет с работы домой – здесь нельзя оторвать от него глаз. И пускай, что Перкинс был американцем, а Ферт – британец. Он может сыграть и короля, и шпиона, и редактора, что уже не раз доказал. Тем не менее, в образе литературного редактора он по-новому великолепен.
Сперва нас знакомят с Перкинсом, а потом в кадр, в его жизнь и в наши сердца врывается неудержимый красноречивый вихрь по имени Томас Вулф. Такого дикого Джуда Лоу вы еще не видели! Его игра и сделала данный фильм. Без него «Гений» просто не смог бы существовать, и это ощущается в каждой сцене. Можно бесконечно любоваться задумчивым Фертом или стервозной и вспыльчивой Николь Кидман, но именно Лоу – душа этой истории. Он – Томас Вулф. Он выворачивает перед вами душу и показывает новый мир, полный приключений и страсти, без которых он просто не может дышать. Он безумец, он гений, он подлец, он талант, он способен тысячами слов описывать любовь своего героя к девушке и не замечать, как рядом находится женщина, которая неимоверно его любит. Если Лоу не получит за эту роль хотя бы номинацию на «Оскар», то мир совсем несправедлив.
Трагедию вольной и мечущейся из стороны в сторону души Вулфа подчеркивают его отношения с костюмером Алин Бернштайн. Внешне они не особо похожи с сыгравшей ее в «Гение» Николь Кидман, но Кидман остро удалось передать это чувство всепоглощающей неразделенной любви, от которой страдает ее героиня. Он дала Вулфу все, но, будучи погруженным в свой писательский успех и пытаясь сделать следующий роман на уровне предыдущего, он попросту забывает ее, вычеркивая из жизни. Их финальная сцена пробирает до мурашек.
Вместе с Вулфом в данной кинокартине находится место еще двум выдающимся писателями того времени, с которыми работал Перкинс – тем самым Фрэнсису Скотту Фицджеральду и Эрнесту Хемингуэю. Воплотить этих двух титанов литературы доверили здесь Гаю Пирсу и Доминику Уэсту, и пусть у них всего несколько сцен в сравнении с эскападами Вулфа и Перкинса, но каждый из них великолепно сумел передать своего легендарного писателя. Пока я не увидела Уэста в образе Хемингуэя в «Гение», их было сложно представить одним целым. Но здесь этот писатель именно такой, каким только его себе можно вообразить в его лучшие годы.
Кинематографический дебют Грандаджа получился очень сильным, и его «Гений» держит в напряжении до самого финала, раскрывая великое и ничтожное в гениях, которыми и являются главные герои этой истории. То, как они здесь играют со словами, способно вскружить голову, очаровать, пленить и породить сильное желание впиться руками и глазами в каждый том, о котором тут упоминается, и не важно – читали ли вы уже эти произведения или нет.
«Гений» снят с большой любовью к литературному делу в общем и ко всем писателям, с которыми работал Перкинс в частности, но больше всего – к этому безумцу Вулфу. Каким бы порой негодяем он ни был, сколько бы сердец ни разбил, он был великим писателем и этого у него никому не отнять.
За каждым великим писателем стоит великий редактор, который, оставаясь в тени, трансформирует рукописные опусы в те настольные романы, оторваться от которых потом не может уже не первое поколение.
